Здравствуй, нонсенс, я абсурд - II
Пропажа
Ученик пятого класса средней общеобразовательной школы Павлик Залипухин потерял совесть. Утром он встал как обычно в школу. Ну, то есть, как встал... Бабушка долго звала его из кухни, потом кричала в дверь. Потом трясла за плечо. Потом тянула за ногу. Потом таскала за уши, за нос, и даже за волосы. Всё было бесполезно. Павлик спал сном праведника. Тогда бабушка принесла кружку холодной воды, рывком стянула со спящего одеяло, и вылила содержимое кружки на Павлика. Это подействовало. Павлик вскочил, и бросился умываться. Его заметно пошатывало. В зеркале отражалась недовольная физиономия со следами подушки на щеке.
— Не добудишься его утром, — проворчала бабушка из кухни. — Совсем совесть потерял, выродок!..
Павлик отнял от лица полотенце, и удивлённо посмотрел на приоткрытую дверь. А ведь верно! Что-то ему давно не попадалась на глаза совесть. Неужто и впрямь потерял? Сам не свой, Павлик поплёлся завтракать. Весь день в школе он рылся в рюкзаке, копался на переменках в карманах, мучительно пытаясь вспомнить, куда же её положил. Даже чудом полученная тройка по алгебре не смогла улучшить его настроение. Совести нигде не было. Павлик осторожно решил спросить у Вити — своего друга, есть ли у того совесть.
— Чё ты мелешь, дрыщ? — процедил сквозь зубы лучший друг. — Конечно есть!
Значит, он точно потерял свою. Совершенно в расстроенных чувствах Павлик вернулся восвояси. Бабушка отбыла на ипподром. Дедушка второй месяц лежал в травматологии. Дома была только кошка Муся. Павлик стянул с ног кеды, швырнул рюкзак в угол, и с ногами залез на диван. Настроение было отвратительным, хотелось есть и плакать. На диван запрыгнула кошка, и потёрлась о его колени. Она единственная любила бессовестного Павлика.
Инцидент в гастрономе
Нынче в гастрономе случился переполох. В отделе овощей и фруктов. Аккурат перед закрытием на переучёт. Пришёл, значит, туда зверёк. Сам пришёл, своим ходом. И породы невнятной. Не собака, не медведь. Не пойми кто. Лопоухий, глазастый, и коричневой масти. Пришёл, и сразу — шасть! К ящикам с апельсинами. Залез в ящик, лапы на животе сложил, и ждёт чего-то. Товаровед как узнал, так сразу отреагировал. Побежал в зал зверьку отпор дать. А продавщицы уже ящик окружили, чтоб не убёг.
Лежит этот лопоухий в апельсинах, глазами моргает. Товаровед как увидел, так в лице поменялся от возмущения. «Что это вы, говорит, гражданин! С ногами, с улицы — и в апельсины?! Кто это, говорит, вам дал право импортный товар портить? Я, допустим, ещё смогу эти апельсины съесть. Помою только, как следует. А другие покупатели как же? Побрезгливее, которые? Ни в жисть есть не станут! Это ж ящик апельсинов теперь псу под хвост!»
Продавщицы тоже возмущаются. Каков, дескать, нахал. Наперебой предлагают разное. И дустом его опрыскать, и милицию вызвать. Потому как кто его знает, что за зверь? Может из поликлиники сбежал, из тамошней лаборатории. А может на нём опыты ставили. Может заразный какой.
Покупатели тоже шумят. Имеют право негодовать. Животное — и в магазине. Потом сторож с грузчиком пришли, совсем нехорошо в магазине стало. Товаровед орёт, что не допустит порчи импортного товара. Пусть как хотят, а за ящик апельсинов платить из своего кармана он не будет. Сторож смотрит-смотрит, никак не сообразит, что за зверёк, как проник. И что вообще происходит. Только хмыкает, плечами пожимает да перегаром дышит. Грузчик так вообще — еле на ногах стоит, за сторожа держится. Товаровед орёт, бабы орут, зверёк в апельсинах лежит. Содом и Гоморра!
Тут молодуха из магазина игрушек заходит. Игрушечный как раз напротив гастронома. Заходит, и говорит. Дескать, наш зверёк. Наш. Из игрушечного. Тихо так говорит. Стыдно, поди. И зверьку руку протягивает. Тот полежал ещё малость, из ящика вылез, да с ней пошёл. Прямо за руку держась. Даже бабы притихли, расступились. Товаровед на это смотрит, весь красный стал, как помидор. Довели человека. Но ничего им в след не сказал. Тем дело и кончилось. Покупателей быстренько спровадили, апельсины вымыли, да в чистый ящик сложили. Товаровед на имя заведующего объяснительную написал. Что имело место досадное проникновение в апельсины игрушечного изделия неизвестной модели, и какие меры были приняты.
А сторож грузчика увёл портвейном лечить.
Забан
Катю забанили в интернете. Всё началось с того, что на форуме по плетению макраме Катя неосторожно запостила фотку с летней дискотеки. Худой и небритый Феликс — модератор форума, — удалил фотку с предупреждением о флуде. Потом подумал, и забанил Катю на неделю. У Феликса была язва и кривые ноги. А ещё он ненавидел пухленьких девочек и дискотеки. Не любил он и летние фотки, с улыбками, морем и кучерявыми пальмами. Зимние и осенние фотки он тоже не жаловал. Скажем прямо, Феликс вообще мало что любил.
Спустя ровно неделю Катя в первом же посте написала всё, что думает о модераторе. Феликс влепил Кате бан уже на месяц. Целый месяц Катя сочиняла текст своего нового послания. А по ночам ей снились рыцари возмездия. Защитники всех несправедливо пострадавших от модераторского произвола. Это были то молодые гибкие якудза, с красивыми причёсками и новенькими катанами, на стремительных спортивных мотоциклах. То американские морские пехотинцы, мускулистые и вооружённые до зубов, в бесшумных чёрных вертолётах. То снился её одноклассник, в парадной форме десантника. Зеленоглазый, с пшеничного цвета волосами под голубым беретом, и доброй русской улыбкой. Способный в одиночку сапёрной лопаткой ухайдакать клан якудза, взвод морской пехоты, и целую толпу модераторов.
А ещё Катя много думала. Вспоминала, что последний раз была в настоящей берёзовой роще ещё в младших классах. Уже забыла, когда ходила босиком по траве. И очень-очень давно не видела свою старенькую бабушку. Только в праздники и в дни рождения звонила ей по телефону.
Спустя месяц, Катя, наконец, пообщалась на тему макраме с соскучившимися по ней подругами. Разместила свой урок плетения в картинках. И отправила модератору Феликсу тщательно продуманное, много раз переписанное послание. Феликс прочёл, поперхнулся китайской лапшой быстрого приготовления, и навсегда забанил Катю.
Но ей было всё равно. Пластмассовый ящик с кнопками остался покрываться пылью дома. А Катя, выставив своё лицо навстречу тёплому ветру, уже неслась на попутке в гости к бабушке.
Статуй
Вчерась наш домоуправ всех предупредил. А сегодня уже во двор доставили. Как говориться — в целости и сохранности. В рогожу завёрнутый, весь в верёвках. Статуй.
Все жильцы, ясное дело, из квартир повылазили. Не каждый день статуй во дворе устанавливают. На постамент его поставили, и подмели вокруг. Даже лампочки накануне в подъездах вкрутили. Что и говорить — основательно подготовились. Домоуправ по случаю речь сказал. Статуй этот не просто так будет, а для возвышенности чувств у жильцов. И для благородства местности. Хорошо так сказал. Как по писанному. Ну это и понятно, дурака в домоуправах держать не станут.
Значит, речь он закончил, и рукой знак подал. А дворник наготове: верёвку распутал, да и рогожу сдёрнул. Тут все и обомлели. Батюшки светы! Статуй-то, натурально — без брюк. То есть, совсем! Ни кальсон нет, ни хоть каких порток. И всё видно! Во всех деталях и подробностях. Стыд и срам! А дом наш трёхподъездный, в четыре этажа. Помимо мужского населения, старушек и мамаш с дитями, проживают и совсем незрелые девицы. В количестве десятка голов. Это же совсем конфуз и стыдоба! Вот так статуй! Хорош подарочек. Спокойно мимо не пройдёшь. С работы там, или из школы. Кто за табаком, кто за селёдкой. Будут же рассматривать все!
Домоуправ опять рукой машет. Даже пиджак на нём дыбом поднялся. Дескать, задёргивай! Задёргивай! Дворник обратно рогожу набросил, и верёвками обмотал. Все прямо вздохнули с облегчением.
И хоть потом лектор приезжал, с рассказом, что в древние времена так заведено было. В южных странах, по случаю постоянной жаркой погоды все без штанов шастали. Не от бедности, а по традиции. Говорил, говорил, да только статуй так и остался в рогожу завёрнутый. Все жильцы высказались. Старушки в основном. Пусть они там как хотят себе существуют. Без исподнего, голышом. Хоть на голове ходют. А здесь нечего. Тут люди серьёзные.
Так что, кто любопытствует — милости просим. И по сей день статуй у нас во дворе наличествует в завёрнутом виде. Приходите, смотрите. Мне не жалко.
Цирк
Клоун с перепоя продал Марусю. Змею. И не абы-какую, а цирковую. Кобру. Можно сказать — звезду манежа. Змеиный укротитель как узнал, так сразу и сказал: «Будешь сам теперь вместо змеюки, паскуда! Будешь клубочком в корзине лежать, ползать будешь. И вообще... По моим командам будешь целиком номер работать вместо неё».
А клоуну ползать вместо Маруси никак нельзя. У него свой номер. Да и комплекция не та. И самое досадное, что не помнил он, кому змейку продал. Как на спор с акробатами пил — помнил, как за третьей поллитрой бегал, тоже помнил. Даже как слону хобот узлом хотел завязать — и то помнил. А как кобру продал, не помнил. Ну совсем не помнил! Змеиный укротитель его по мордасам отхлестал, директор цирка чуть не на коленях упрашивал вспомнить — всё бестолку. Потом фокусник припомнил, что крутился тут какой-то. Типчик в барашковом пальто. Мальчик-жонглёр тоже высказался. Дескать, слышал, как тот типчик змею приобрести хочет, чтобы тёщу извести. И жену заодно. Директор как услышал — за сердце схватился. Побежали всем цирком к типчику домой. Лежит тот на диване, дрыхнет. Жена суп варит, тёща кроссворд разгадывает. Все живы-здоровы. И пальто барашковое на вешалке висит. Только кобры нет нигде. Всё обыскали. Змеиный укротитель даже в кастрюлю с супом нос засунул. Мало ли что. Нет Маруси!
Потом с улицы крикнули, что будто кто-то видел змея у реки. На пляже. Побежали всем цирковым составом на пляж. Граждане купаются, загорают. Директор сразу в будку с микрофоном пошёл, объявление делать. А голос у него эффектный, недаром шпрехшталмейстером ещё работает. Красиво так объявил. Дескать, где-то на пляже имеется змея породы кобра. Осмотритесь, граждане. Может под матрасом у кого отдыхает, или в сумку залезла. Интеллигентно так сказал, чтоб без паники, культурно. Что тут началось! Ор, вопли, визг до небес! Как ломанулись все! Лежаки поопрокидывали, зонты поломали. А ещё кто-то под шумок всю сахарную вату бесплатно сожрал. И на другом конце пляжа у мороженщицы выручку умыкнули. Ну никакой культуры!
Начали цирковые пляж обыскивать. Пуделя кем-то забытого нашли, и воблу в газетку завёрнутую. Вот и весь улов. Делать нечего, пошли обратно. И тут навстречу пионеры. Идут, галдят. Ужа бесхозного в лопухах нашли. А куда деть — не знают. Живой уголок в школе прикрыли по случаю ремонта. Может в цирке змейку пристроят? Директор смотрит, что за ужик? Глядь — Маруся! Сонная. От жары её разморило. Змеиный укротитель аж подпрыгнул от счастья. Все цирковые пионеров обнимают, директор каждого лично за руку поблагодарил. И, в придачу, бесплатные билеты в цирк раздал.
Все радостные! Кроме клоуна. Так и не вспомнил, кому Марусю загнал. А главное, куда деньги подевались? Натурально, наших акробатов перепить — дохлый номер.
Август-октябрь 2014