Победителей не судят
Автор: Kyoto kid
Фэндом: J-rock
Пейринг: Ёсики / Шинья
Жанр: ироническая драма
С утра зарядил дождь. Вначале была противная морось, вроде и мелкая, но пробирающая до самых костей. После обеда начался ливень, с тяжкими ударами грома, похожими на артиллерийскую канонаду. А к вечеру ливень выдохся, превратившись опять в моросящую пелену. Круг жизни замкнулся.
Ёсики стоял у окна, глядя на вечерний город, разноцветные огни вывесок и улицы, в отблесках автомобильных фар блестевшие, будто смазанные жиром. В глубине комнаты, на краю удобного дивана из белой кожи сидел Шинья, сжимая в руках забытый бокал коньяка. Уютно потрескивали искусственные дрова в прекрасно сделанной имитации камина, но, невзирая на его безупречную работу, в комнате царила отнюдь не расслабляющая атмосфера.
Ёсики видел в окне отражение его лица и поникшие плечи. Он его понимал. Их отношения можно было назвать идеальными, во всяком случае больше ни с кем Ёсики не испытывал подобного наслаждения. Кроме секса была ещё и невероятная эмоциональная связь. И вот, менее чем через три месяца всё закончилось. Ёсики встретил её. Девушку своей мечты.
Они познакомились в Toraya Cafe, куда он иногда забегал после репетиций. Вначале он увидел профиль её лица, потом изгиб шеи в повороте головы, и эти глаза. Глаза-магниты. Ёсики показалось, будто он смотрит на Солнце, так она была хороша. Это была не кричащая продажная смазливость, и не обречённая застенчивость с клеймом «вечно вторая, до смертного часа». Она была просто красива. Ёсики осторожно принялся её разглядывать. Она сидела в спокойной позе заложив ногу на ногу, и пила маленькими глоточками кофе, оставляя на ободке белоснежной чашечки помадные отпечатки прелестных губ. Рядом с ней, похожие на сытых воробьёв, сидели лысеющие обладатели деловых костюмов, ведя неторопливую беседу, а поодаль, несколько парней в кислотного цвета одеяниях, равнодушно уткнулись в свои телефоны. Место у окна оккупировала стайка девушек с нелепыми причёсками. Сдвинув два столика, они вовсю сплетничали, перемывая кому-то кости. Почему никто не обращает на неё внимания? Несчастные слепцы! По сравнению с ними она выглядит королевой, и возвышается подобно Эвересту над пигмеями.
Он с трудом отвёл от неё взгляд, и посмотрел на смешные причёски девушек у окна. Когда он вновь взглянул на неё, она смотрела ему прямо в глаза. Долгий взгляд. Затем её губы тронула лёгкая улыбка, и Ёсики понял, что жизнь его отныне изменилась бесповоротно. У неё было просто магическое лицо. Хаяси видел похожую картину в одной французской галерее. Художники Возрождения писали портрет, а поверх него ещё один, с небольшими изменениями, но так, чтобы сквозь одно лицо немного проступало второе. Вот и она, казалось, совмещала в себе двух разных людей.
Имя её было обычным, даже заурядным, но это было и хорошо. Тот первый разговор между ними возник как-то сам собой. Она была скромна в суждениях, но без сомнения обладала проницательным умом. Уже на следующий день состоялось их второе свидание, в конце недели третье, а затем... Он понял, что без ума любит её. Это была не влюблённость, вызванная неожиданным очарованием, и даже не обыкновенное физическое влечение, а настоящая любовь. И ещё. Он хотел видеть её рядом с собой постоянно, хотел семью. В самом деле, сколько можно жить бобылём? И никакой маленькой и скромной церемонии! Надо будет закатить роскошную свадьбу, дома или в штатах. Потом — свадебное путешествие, а потом дети. Дочь, такая же красивая, как и мама с папой.
Шинья чуть слышно вздохнул, и Ёсики медленно повернулся к нему. Невзирая на то, что перед этим разговором он собрал всю свою волю в кулак, на душе Хаяси скребли кошки. Это было даже не предательство в привычном смысле этого слова. Просто бегство. Он стал дезертиром на полях любви. Отступником. И ещё неизвестно, что хуже. Совсем недавно они были так счастливы вместе. В жизни Шиньи Терачи он был не просто первым мужчиной, он был вообще первым. Единственным и неповторимым. Юный девственник, драммер только набиравшей известность группы, буквально боготворивший Хаяси. И он сам, отчаянно искавший спасения от призраков одиночества. Они были уготованы друг для друга самой судьбой. Это было взаимное притяжение двух неприкаянных душ. Ёсики был для него не только любовником, но и тем, кто вдохнул в скрытного и замкнутого парня толику своей неукротимой натуры. А Шинья давал ему почувствовать, что кто-то в этом холодном и пустом мире нуждается в нём и зависит от него. Об их отношениях не знала ни одна живая душа. В редкие минуты коротких дневных свиданий, укрытые от посторонних глаз тонированными стёклами машины, его маленький котёнок обнимал своего возлюбленного кумира так, как будто от этого зависела его собственная жизнь. И эти поцелуи... Долгие, сводящие с ума, когда немеют губы и теряется всякое представление о времени. Их дни и бессонные ночи.
И вот теперь всему этому пришёл конец.
Шинья будто окаменел. Внешне почти спокойный, внутри он весь трепетал. Его бросало то в жар, то в холод, и дышалось с трудом, словно через плотную марлевую повязку. В голове мелькали мысли одна бредовее другой. То ли вот сейчас, сию секунду выброситься из окна прямо на прутья ограды, а то вдруг просто хотелось наесться до отвала лапши в первой попавшейся забегаловке. Взять, не глядя, самой дешёвой, но зато тройную порцию, и немедленно. Когда Ёсики, не смея взглянуть ему в глаза, сказал, что они должны расстаться, Шинья едва не расплакался. Не сделал он это лишь потому, что отлично знал, как Хаяси отреагировал бы на слёзы. Он слушал, и не верил собственным ушам. Эти губы, которые он столько раз целовал, замирая от восторга и сладкой истомы, эти самые губы теперь произносили слова. Тяжёлые, угловатые, как ржавые чугунные чушки, которые гулко ухая, устремлялись куда-то вниз. Невзирая на собственную полнейшую растерянность, Шинья видел, как тяжело сейчас Ёсики говорить, каких душевных сил стоит ему расставить все точки над i. И это лишний раз убеждало его, что между ними всё кончено. Это всё та гнусная девка, которая буквально влюбила Хаяси в себя. Это она отняла его, и говорить больше не о чем.
Он осторожно поставил бокал, из которого так и не сделал ни одного глотка, на край столика. Затем медленно, будто во сне, поднялся на ноги. Надел свою короткую курточку, и неслышно стал спускаться по лестнице вниз. Ёсики как тень последовал за ним следом. Он смотрел, как Шинья обувается, неловко опираясь левой рукой о стену, в правой держа обувной рожок, и изо всех сил боролся с желанием упасть перед ним на колени, обнять ноги, и молить о прощении. Но даже если бы он и сделал это, и его маленький котёнок, рыдая, немедленно простил его, обнимая, как и раньше изо всех сил — всё это лишь бы отсрочило неизбежное.
Ёсики побрёл обратно наверх, слыша, как отворилась дверь, впустив в дом шум улицы и дождя. Потом дверь тихо закрылась. Он бездумно подошёл к столику, и взял в руки бокал, ещё хранивший тепло пальцев Шиньи. Сердце его мучительно сжалось. Ну почему ему приходиться быть таким жестоким.
* * *
Минами смотрела на дождь из окна своего маленького «Пежо», и курила тонкую сигарету с ментолом. В конце концов ей не в чем укорять себя. Карты открыты — теперь время Хаяси принимать решение. Она поставила ультиматум: или она, или этот мальчишка. Но всё равно, на душе у неё было неспокойно. Правильно ли она рассчитала? Может не следовало даже и начинать, и ни к чему были все эти душевные терзания, тревожные сны и окончательное решение, которое навсегда изменило её жизнь. Сейчас она узнает. Утром он позвонил, и сказал, что всё решится сегодня. Тон его был извиняющийся, и Минами впервые ощутила свою власть. Власть, которой только женщина может обладать над мужчиной. И ей чертовски понравилось это ощущение.
Отворилась дверь, и под дождь вышел Терачи. Быстрым шагом, ни разу не оглянувшись, он дошёл до калитки и ступил на улицу. Немного постоял, глядя по сторонам, будто думая, куда же сейчас идти. Затем, поднял воротник куртки и, сунув руки в карманы, побрёл прочь. Минами видела, как блестит его красивое лицо, но не могла понять, это слёзы или просто дождь.
Итак, она победила. Поставила всё на кон, и не ошиблась — её ставка сыграла. Оставаться Рюносукэ, просто обычным хорошеньким мальчиком, наверняка ничего не значащей интрижкой в жизни Ёсики; или потратив уйму денег, времени и нервных клеток, превратиться в Минами. Нож хирурга воплотил это маниакальное желание в жизнь. Симпатичный парень, ассистент звукорежиссера, совсем потерявший голову от любви, загадочным образом исчез, а вместо него на свет появилась хорошенькая девушка, рекламная модель теннисных ракеток и разогревающих гелей для снятия усталости. Девушка, а не объект преследований стареющих извращенцев.
Он, вернее она, бросила на себя мимолётный и торжествующий взгляд в зеркальце и, выйдя из машины, ловко отправила окурок щелчком наманикюренных пальцев прямиком в слив канализации. Шёл дождь, в лужах лопались пузыри, прохожие с зонтиками и пиджаками над головами, спешили найти укрытие.
Не хватало ещё, чтобы потекла тушь! Минами толкнула мокрую калитку, увидела его лицо в окне и помахала рукой. До крыльца было всего несколько шагов.
«Я победил. Мы победили, детка!» С этими мыслями она открыла дверь, и вошла внутрь дома.